О птицах разумных

Говорят, что у животных нет разума.

Сомневаюсь я... Вот взять, например, птичек. К знакомым прилетел на балкон волнистый попугайчик. Они его приютили, сидел несколько дней молча, а потом заявил: "Кирюша я". Так они и познакомились. Много смешных историй было с ним связано, но одна поставила в полный тупик.

По телику шёл фильм "В бой идут одни старики". Кирюша смотрел его издали поначалу, а потом перебрался ближе к экрану и внимательно смотрел до конца. После этого он заявил:"Кирюша-лётчик!" Все естественно онемели от такого заявления. После этого он подлетел к зеркалу, с некоторым сомнением повторил эту фразу, потом поднял одно крыло, затем другое с видом культуриста, изучающего свои бицепсы, а потом уже уверенно провозгласил:"Кирюша- хоррроший лётчик!" Вот и что про них после этого думать?

И у нас был как-то воспитанник, на диво умный. Шли мы в лес с женой и другом вдоль железной дороги. Был жаркий июньский день. И тут друг остановился:"Что это?" Под его ногами лежал неоперившийся птенчик, еле живой от жары и голода. Мы его рассмотрели, но понять, что за птица, никак невозможно.По виду клюва решили, что точно птица. насекомоядная, возможно, варакушка. Поймали маленького кузнечика, поднесли к клюву. Хвать- и нету кузнечика.

Ну и начались у нас весёлые деньки. Целыми днями ловили мух, козявок и кормили, кормили, кормили... Надо сказать, что и от колбаски он не отказывался, и отварёных яичек, а пуще всего был ему по вкусу адыгейский сыр.  Разрыли пол-леса, собирая муравьиные яйца, так и выходили.

Ох, и нелёгкое это дело, ведь просыпался он, как только начинало светать, а засыпал уже затемно. Еду он требовал поначалу каждые десять минут, так что куда бы мы не шли, таскали с собой садок для рыбы, служивший вместо клетки. Назвали его Дюшей. Когда он оперился, поняли, что это не варакушка. Долго рылись в книгах, ведь гугла в те времена ещё не было. Выяснили, что Дюша- соловей. Прочитали ещё, что соловьи вполне могут жить в неволе, но вот только для того, чтобы он был певчим, нужно ставить рядом с птенцом клетку с поющим соловьём, от которого он и научится выводить трели. Но вот незадача, где ж его взять, поющего-то соловья. Можно было бы носить его в лес, чтобы услышал собратьев, но и в лесу в июле соловьи уже не поют. Ну думаю, придётся брать всё на себя, хоть и мой свист был не очень похож. Но и у него мы маленько птичьему языку научились. Язык этот цокающий, притом, как выяснилось позже, универсальный. Понимают его и синицы, и сороки, и воробушки... Один цок- вопрос, всё ли в порядке, два- всё спокойно. Три - тревога, сигнал опасности.

Дома жила трёхмесячная кошечка Настя, так что пока Дюша не научился хорошо летать, выпускали только в закрытой на крючок комнате. Кроме кошки у нас ещё была собака. Ну это отдельная песня. Купили мы щенка дога, а через неделю Айрин заболела энтеритом. Кое-как выходили. Алёнушка по сотне кубов физраствора в день загоняла подкожно, не считая десятка внутримышечных. Откачать-то откачали, но собачка малость умом двинулась. Представьте себе безумную догиню-переростка, благо безобидная, но люди же не знают. А теперь представьте, каково было с ней куда-нибудь ездить. А ведь кроме неё у нас была Настя в корзинке и Дюша в садке, ну и сын в коляске. Самое ужасное было садиться в электричку, которых Айрин боялась настолько панически, что её приходилось заносить на руках, а она ухитрялась так растопырить лапы, чтобы не влезть в двери. Ну вы, верно, догадались уже, что в тамбуре даже в самые часы пик сразу становилось свободнее.

Садок мы сверху прикрывали платком, чтобы Дюша не пугался. А теперь представьте всю нашу весёлую компанию. Громадная собака под сиденьем, непонятно, как там помещающаяся и постоянно поскуливающая, временами орущая кошка в корзине и что-то накрытое платком, что-то, которому нужно непрерывно дважды цокать. Некоторые недоумённо спрашивали:"А там-то у вас что?" Отвечали честно:"Соловей". После этого некоторые уходили в другой конец вагона.

И вот, приехали мы на дачу, кошку выпустили, собаку привязали на длинный поводок, чтобы она у соседей все огурцы не съела, очень уж она их любила. Садок с Дюшей поставили на стол на веранде, а сами занялись разбором сумок. И тут Настя решила добраться до Дюши, прыгнув сверху, а садок, как знаете, открывается внутрь. Результат: Настя в клетке, орёт благим матом, Айрин лает во всю мощь юных лёгких, а Дюша на свободе! Дверь открыта, лети- не хочу...

Так ведь нет! Этот разбойник никуда не улетел, а решил вдоволь насладиться местью за чуть не погубленую жизнь. Он торжествуя скакал вокруг клетки, раскрывал клюв и дразнил, дразнил, дразнил... Кошка надрывается от отчаяния и невозможности ответить на такую вопиющую наглость. Мы, чуть не падая со смеху, прикрыли дверь и освободили Настю из плена. Дюша же триумфально уселся на бельевую верёвку и ни в какую не хотел возвращаться в клетку. Обманули мы его всё-таки, стыдно даже. Воспользовались слабостью к адыгейскому сыру, за которым он готов залезть даже в клетку. Ну и как после этого о них думать?

Потом мы стали его выпускать в комнате, ну негоже ведь птице в клетке сидеть. Он свободно летал, где хотел, сидел то на столе, то на гардине, то на плече у мамы Алёнушки. А если позвать, дважды цокнув, то послушно садился на руку и давал посадить себя в клетку.

Правда, так было далеко не всегда...

Только не тогда, когда нужно бежать на электричку! Тут начинался цирк. Он садился на картину, висевшую над диваном, и внимательно наблюдал, как одевали ошейник собаке, сажали кошку в садок, а сына- в коляску. Оставалось посадить Дюшу в клетку и идти на электричку. Но не тут-то было: он перелетал с одной гардины на другую, потом на шкаф, на картину, на шкаф, на картину, на гардину... Медленно, дождавшись протянутой руки, он делал победный трюк и водружался но новое место. Иногда успевали, иногда- нет. Причём попытки посадить его в клетку до сборов были безуспешными, если он слышал кодовый сигнал к началу издевательств: "Ой, полчаса до электрички!" Даже само намерение собирать сумки вводило его в сладостное предвкушение циркового представления, в котором он был дрессировщиком! Представляете? И обижаться на него было как-то грешно, ведь во всём остальном он- сама невинность!

Мы не знали, что будет, если его отпустить на волю...

Найдёт ли он своих? Примут ли они его? Сможет ли он долететь до Африки? Сможет ли он, наконец найти себе подругу? Ведь выбирают пару соловьихи по песне, а он кроме моих неуклюжих трелей и магнитофона в нужное время ничего не слышал.
Решили его оставить жить с нами. В конце концов, детство было у него необычным! Так что не стоит рисковать- решили мы после долгих раздумий. Ну и он вроде не против.

А родилась эта мысль отпустить на волю вот почему.

Однажды он у нас улетел, в городе, с девятого этажа. Это был его первый полёт! В гостях у нашедшего его друга и спасителя он выпорнул в открытое окно. Тельца его на крыше магазина внизу мы  не увидели, решили искать на крыше. Вдруг не совсем убился? Ведь совсем ещё малым был! Обошли всю крышу- тела нет... Подошли к грузчику, спрашиваем:"Соловья не видел?". Ну он подумал, конечно, что кличка такая у кого-то.

Задумался...

-Нет, говорим, соловей- это птичка такая, не видел?
-Что за птичка? Слышать- слышал, а видеть- не видывал.
-Да как воробей, только серая и не чирикает?
-Да что я дурак что ли на всякого нечирикающего воробья внимание обращать?

И впрямь, подумали мы, а то, что он посчитал нас дураками... Пусть... лишь бы Дюшу найти. А его нигде не было: ни в березовой рощице неподалёку, ни на асфальте, ни на лужайке, сколько бы мы не цокали на глазах у изумлённых прохожих. И вдруг ответ, тихий такой, испуганный одиночный цок.

Сидит бедняга, прижавшись к окну, и смотрит ошарашенно на наш безумный городской мир впервые с такого близкого расстояния и без защиты клетки. Долго пришлось перецокиваться, прежде чем он решился оторваться от подоконника и слететь на плечо Алёнушке. Покорно принял лифт, доверившись тому, что ездят же в них люди. Вот только не показалось мне, что на спустившегося с крыши грузчика Кирюша взглянул насмешливо, ой не показалось... Как будто услышал своим птичьим шестым чувством, что тот назвал его нечирикающим воробьём.

Улетел он у нас под осень сам, искали его вместе и по очереди, без толку. Соловьёв оказалось много. Ни один не подлетел.

Один раз видели его под ногами у пенсионеров среди воробьёв. Людей-то он не боялся! Цокали с балкона. Не отозвался. Пока спускались, все разлетелись.

Представляете: Дюша возвращался раза два, возвращался на балкон к адыгейскому сыру. Один раз подлетел, но в квартиру залететь не согласился. А в другой раз сразу улетел, как показалось, чтобы не испытать горечи расставания с миром детства и боялся передумать. Хотя вряд ли.

Но почему-то все, кто из людей знал его, верили, что такой долетит и до Африки, и внуков петь научит, хоть и сам не умеет. Такой вот чуть надменный озорник, что всего добьётся, хоть до Африки...

А вы как думаете? Что придумал всё? Зачем? Спросите сами вечером у Алёнушки.

А соловьёв сейчас меньше стало... Хорошо, что поют ещё.